Известность Александру Трифоновичу принесла поэма Страна Муравия (1936), повествующая о поисках крестьянином Никитой Моргунком страны всеобщего счастья. После выхода поэмы один за другим были изданы сборники стихов: «Стихи» (1937), «Дорога» (1938), «Сельская хроника» (1939), «Загорье» (1941).
Военный путь Твардовского начался с осени 1939 года, когда он был призван в ряды Красной Армии и участвовал в освобождении Западной Белоруссии. Во время начала войны с Финляндией получил офицерское звание, и служил в должности специального корреспондента военной газеты (1939–1940).
Первое утро Великой Отечественной войны застало поэта в Подмосковье, в деревне Грязи Звенигородского района, в самом начале отпуска. Вечером того же дня он был в Москве, а сутки спустя был направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия».
В середине 1942 года Твардовский был перемещен на Западный фронт, и до самого конца войны его родным домом стала редакция фронтовой газеты «Красноармейская правда». В августе 1942 года началось наступление 20-й и 31-й армий Западного фронта и 30-й и 29-й армий Калининского фронта в направлении Погорелое Городище — Зубцов — Ржев. Твардовский вместе с другими корреспондентами приезжал в войска 20-й армии, завершавшей Погорело-Городищенскую операцию, и несколько дней жил в деревне Денежное Зубцовского района. Здесь он, по свидетельству писателя Геннадия Семенихина, продолжал работать над «Василием Тёркиным». Материалы для «Тёркина» черпал из общения с солдатами и офицерами, причём при разговоре ничего не записывал, чтобы не смутить собеседника. Любой фронтовик смог бы рассказать, как зачитывались бойцы на передовой «Василием Тёркиным». Поэма печаталась отрывками по мере написания в период 1941-1945 годов.  По признанию Твардовского, "Тёркин" был... моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю».
23 августа 1942 г. войска 31-й армии освободили Зубцов. В тот же день соединения 20-й ворвались в Карманово на Смоленщине и завершили разгром кармановской группировки врага. 31-я армия, продолжая атаки, продвинулась вперёд и вместе с войсками Калининского фронта завязала бои на окраинах Ржева. Александр Твардовский побывал и в освобождённом Карманове, и в частях, штурмовавших Ржев. Бои здесь отличались неимоверной ожесточённостью. Поэт вспоминал потом: «Впечатления этой поездки были за всю войну из самых удручающих и горьких до физической боли в сердце. Бои шли тяжёлые, потери были очень большие, боеприпасов было в обрез — их подвозили вьючными лошадьми. Вернувшись в редакцию... я ничего не смог дать для газетной страницы, заполнив лишь несколько страничек дневника невесёлыми записями...».
Памятью о тех августовских днях продиктовано знаменитое стихотворение «Я убит подо Ржевом», написанное уже после войны. «В основе его уже неблизкая память поездки под Ржев осенью 1942 года на участок фронта, где сражалась дивизия полковника Кириллова Иосифа Константиновича...», - писал Твардовский.
А вот строчки из письма жене Марии Илларионовне от 29 августа 1942 г. : «...Я видел краешек тех боёв, которые сейчас идут на Западном и Калининском, и должен тебе сказать, что если б так наши воевали в прошлом году, то дальше старой границы немец не прошёл бы ни шагу...».
Поэт участвовал в освобождении Белоруссии, Украины и Польши, закончил войну в Берлине. Десятки стихотворений, очерков, статей, печатавшихся во фронтовых и армейских газетах, включены в сборники  «Дом бойца» (1942), «Смоленщина» (1943), «Возмездие» (1945), «Фронтовая хроника» (1945).
В 1946 Александр Трифонович закончил начатую ещё в войну поэму «Дом у дороги». В 1950-1960 была написана поэма «За далью – даль». Наряду со стихами Твардовский писал прозу: в 1947 опубликовал книгу о минувшей войне «Родина и чужбина». Памяти о войне посвящена значительная часть сборников «Послевоенные стихи» (1952, 1953) и «Стихи из записной книжки» (1959, 1961).
В 1950-1954, 1958 -1970 был главным редактором журнала «Новый мир», мужественно отстаивал право на публикацию каждого талантливого произведения, попадавшего в редакцию. Опубликовал в нём «Один день Ивана Денисовича» Солженицына, первые произведения молодых тогда Василия Белова, Федора Абрамова, Василия Шукшина, Юрия Казакова, Бориса Можаева, Юрия Трифонова.
В 1963 г. вышла сатирическая поэма «Тёркин на том свете», пародийно изображающая некоторые стороны послевоенной действительности. Последняя поэма  «По праву памяти» - о трагедии жертв коллективизации, в том числе и семьи Твардовских, была написана в 1967-1969 гг., опубликована в 1969 г. за границей, а в 1987 г., уже после смерти автора, - в СССР.
Секретарь правления СП СССР (1950—1954 и 1959—1971), вице-президент Европейского сообщества писателей (1963—1968). Награжден 3 орденами Ленина,  Орденом Красной Звезды (1940), Орденами Отечественной войны II (1944) и I (1945) степени, Орденом Трудового Красного Знамени (1970). Неоднократно удостаивался Сталинской премии, лауреат Ленинской премии (1961), лауреат Государственной  премии СССР (1971).
Умер 18 декабря 1971 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.  22 июня 2013 г. на Страстном бульваре рядом с редакцией журнала «Новый мир» был установлен памятник А.Т. Твардовскому.

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налёте.

Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастёрки моей.

Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облаком пыли
Ходит рожь на холме;

Я — где крик петушиный
на заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;

Где — травинку к травинке -
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придёт.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.

Неужели до осени
Был за ним уже Дон,
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?

Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:

Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, -
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна.

Это грозное право
Нам навеки дано, -
И за нами оно -
Это горькое право.

Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За неё умирали.

И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.

Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.

Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.

Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.

И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?

И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!

Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой! -
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мёртвые, павшие
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, -

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.

Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, -
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?

В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
Не на нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю, -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Горевать — горделиво.
Не клонясь головой,
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.

И беречь её свято,
Братья, счастье свое -
В память воина-брата,
Что погиб за неё.
1945-1946

Вся она — от Подмосковья
И от Волжского верховья
До Днепра и Заднепровья -
Вдаль на запад сторона, -
Прежде отданная с кровью,
Кровью вновь возвращена.
...Праздник близок, мать-Россия,
Оберни на запад взгляд,
Далеко ушел Василий,
Вася Тёркин, твой солдат.
То серьёзный, то потешный,
Нипочем, что дождь, что снег, -
 В бой, вперёд, в огонь кромешный
Он идёт, святой и грешный,
Русский чудо-человек.

...Заключить теперь нельзя ли,
Что, мол, горе не беда,
Что ребята встали, взяли
Деревушку без труда?

Что с удачей постоянной
Тёркин подвиг совершил:
Русской ложкой деревянной
Восемь фрицев уложил!

Нет, товарищ, скажем прямо:
Был он долог до тоски,
Летний бой за этот самый
Населённый пункт Борки.

Много дней прошло суровых,
Горьких, списанных в расход.
 - Но позвольте,  - скажут снова, -
Так о чем тут речь идёт?
Речь идёт о том болоте,
Где война стелила путь,
Где вода была пехоте
По колено, грязь — по грудь;

Где в трясине, в ржавой каше,
Безответно — в счёт, не в счёт -
Шли, ползли, лежали наши
Днём и ночью напролёт;

Где подарком из подарков,
Как труды ни велики,
Не Ростов им был, не Харьков,
Населённый пункт Борки.

И в глуши, в бою безвестном,
В сосняке, в кустах сырых
Смертью праведной и честной
Пали многие из них.

Пусть тот бой не упомянут
В списке славы золотой,
День придёт — ещё повстанут
Люди в памяти живой.

И в одной бессмертной книге
Будут все навек равны -
Кто за город пал великий,
Что один у всей страны;

Кто за гордую твердыню,
Что у Волги у реки,
Кто за тот, забытый ныне,
Населённый пункт Борки.

И Россия — мать родная -
Почесть всем отдаст сполна.
Бой иной, пора иная,
Жизнь одна и смерть одна.
1941-1945

Твардовский А.Т. Собрание сочинений: в 6 т. – Москва: Худож. лит., 1976-1978. 
Твардовский А.Т. Автобиография // Твардовский А.Т. Избранные произведения: в 3 т. - Москва, 1990. - Т. 1. - С. 31-40.
Твардовский А.Т. Я забыть того не вправе...: Поэзия. Записки. Публицистика. - Москва: Русская книга, 2000. - 512 с.
Твардовский А.Т «Я в свою ходил атаку...»: Дневники. Письма 1941-1945. - Москва: Вагриус, 2005. - 400 с.
Твардовский А.Т. Давно ли? Жизнь тому назад... : Биография. Стихи. Воспоминания. - Москва: Эксмо, 2010. - 624 с.
Васильев И.А. Несколько страничек невеселых записей // Васильев И.А. Путешествие с книгой в рюкзаке. – Москва, 1977. – С. 17–31.
Певцы солдатских дум // Калинин. правда. - 1975. - 6 февр. - С. 4.
Вульфов А. Я убит подо Ржевом // Наука и жизнь. - 2000. - № 5. - С. 28-29.
Демченко О. «Я убит подо Ржевом»: к 90-летию А.Т. Твардовского // Мол. гвардия. - 2000. - № 5-6. - С. 168-171.