Бубнова В.Д. Мой «Вишневый сад» / Варвара Дмитриевна Бубнова // Уроки постижения. Художник Варвара Бубнова: воспоминания, статьи, письма. – М., 1994. – С.31-42.

«Из далекого прошлого всегда вспоминается самое счастливое и прекрасное, конечно, если оно было в жизни человека. Для меня в детстве, и отчасти  в юности, самым прекрасным был сад моих дедов. И до сих пор  я его иногда вижу во сне. Он был старый и огромный. В нем были аллеи лип и берез, глухой еловый лесочек с овражками, всегда наполненный черной дождевой водой. Были солнечные пригорки с лесной земляникой, кусты сирени с душистыми, тяжелыми гроздьями цветов.  Это был сад, подобный садам тургеневских повестей, «Вишневому саду» Чехова, «прекрасней которого ничего нет на свете»

Бубнова В.Д. Село Берново / Варвара Дмитриевна Бубнова // Уроки постижения. Художник Варвара Бубнова: воспоминания, статьи, письма. – М., 1994. – С. 111-113.

«В Бернове самым дорогим для меня был его огромный сад или парк, раскинутый на горе, на двенадцати десятинах, если не больше. Он был прекрасен. Одна его часть, как говорили, была разбита в конце XVIII века по плану Версальского парка, а другая разрослась наподобие парка английского. Но дело было не в подражании, а в живых старых липах, в небольшом, но темном лесе с оврагами, наполненными черной водой, в длинных березах, тянувшихся из низкой долины к небу, в кургане с романтическим названием «Парнас», в солнечных склонах, которые спускались к широкой зеленой площади села Берново с церковью XVII – начала XVIII века, замыкающей оба полукружия изб…

В парке природа из года в год побеждала первоначальные выдумки барских садовников: зарастали дорожки аллей, листва опустившихся к земле ветвей старых лип сливалась с некошеной травой куртин. Входишь в аллею, будто в зеленую стеклянную бутылку, и нет из нее выхода на белый свет!

Дом тоже был большой и старый, с необычайно толстыми стенами. Я любила его за высокие и светлые окна второго этажа, в которых было много света и воздуха, в которых видны были вершины лип; за остатки Павловской мебели и фарфора со сценами из греческой мифологии. Кроме того, здесь обитала тень великого Пушкина: он жил в этом доме, хоть и короткие сроки, гулял по этим аллеям с моими прабабками, по легенде, играл с ними в горелки.

Мой дед (отец моей матери) Николай Иванович Вульф четырнадцатилетним мальчиком видел Пушкина. Он вспоминал, как, войдя однажды утром в комнату, где ночевал Пушкин, застал его в кровати: поэт что-то писал, лежа на спине и положив тетрадь на согнутые колени. Это было в 1828 году. Легенда эта передавалась из уст в уста и дошла до нас, третьего поколения»