|
ЗУБЦОВСКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ
"СВЕТЛИЦА"
Артамкина Тамара Павловна
Родилась в 1966 г.
Работала учителем в школе, сейчас –
сотрудник редакции газеты «Зубцовская жизнь». Печатается в родной газете.
Публиковалась в журнале «Русская провинция», став призёром одного из
литературных конкурсов этого журнала, а также в московских альманахах «Третье
дыхание» и «Неопалимая купина», І и ІІ сборниках «Светлицы».
ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ «ВЕЛИКИЙ ПОСТ»
В начале зимы перестал существовать Советский Союз. Кто-то радовался, кто-то
ругался, основная масса жителей просто недоумевала. Цены отпустили, и в
магазинах появились продукты, вещи. Заработную плату выдавали все реже.
Когда шли в гости, то несли с собой банку варенья или что-нибудь из овощей.
Пришла весна. Вечером позвонила Ева и сказала, что у нее остался семенной
лук. Поэтому на следующий день Рита пошла к ней. Чаепитие у Евы оказалось
царским. Она нарезала батон, подала варенье и достала масло.
- Представляешь, - сказала Ева, - торчу вчера кверху попой на огороде, сажаю
лук, а сама чуть не плачу. Сахар кончился, муки нет, крупы тоже. И денег ни
копейки. Вот я в сердцах и подумала: пойти, что ли, кому за десятку
отдаться, хоть хлеба купить? Чем я завтра семью кормить буду? А тут почта,
от свекра перевод пришел. Вот и шикую, и смеюсь, почему, собственно, так
дешево, за десятку?
- Дом-то, в котором вам квартиру обещали, совсем не строят.
- Денег у них нет. Я думаю, что мы здесь надолго застряли. В начале чуть
сума не сошла, когда поняла, что нам из этой избы в ближайшие десять лет не
выбраться. Знаешь, я хочу жить. Хочу, что бы у меня оставалось время
поиграть с детьми, заниматься любимыми делами, собой, в конце концов. А
приходится выживать, а не жить. Я так устала.
- И после этого ты будешь утверждать, что Бог есть? – возмутилась Рита.
- Конечно!
- Значит, выходит, ты хуже воров и убийц, раз тебя так наказывают.
- Бог никого не наказывает. Он всех любит.
- Почему же мы так плохо живём, если он нас так любит? Я живу, никому зла не
делаю, а живу сама знаешь как.
- Наказываем мы сами себя. Зло, как маятник, рано или поздно всё равно
вернётся назад. А ты ведь не просила помощи у Него.
- Зачем? Он что, сам не знает, как мне тяжело?
- Он всё знает, но он создал нас свободными и поэтому не вмешивается в наш
выбор.
- Значит, ему всё равно?
- Нет. Ему жаль, если мы идём не к нему. Ведь в каждом из нас есть Его
частица. Но Он оставляет за нами свободу выбора.
- Хорошо, допустим, Он есть. Чего же ты просишь?
- Любви, терпения, хлеба насущного. Бог для меня не Дед Мороз, раздающий
подарки.
- А кто же?
- Мудрый, любящий отец, учитель, друг, который может дать совет, помочь в
трудную минуту.
- Ладно, разговор этот долгий, пойду, наверное. Меня уже дома заждались.
«Богатые» плакали, а люди ждали. Весной все что-то сажали, летом пололи,
осенью убирали. Зимой топили печи и съедали то, на что потратили три
четверти года. И только бурлящая событиями столица вносила некоторые
изменения: праздник Дня независимости, новые слова – приватизация,
коррупция, маркетинг, дилер, киллер и т.д. Люди следили за событиями, читали
указы и постановления, боялись войны и на детей стали смотреть как на
непозволительную роскошь.
- 1 -
Когда у Ритки начался токсикоз, никто не сомневался, что она сделает аборт.
Игорь, муж, тоже молчал, только вздохнул – решай сама. Всех вокруг волновало
Риткино положение и все спешили дать ей совет:
- Ещё в больнице не была? Чего ждёшь? Пока обезболивающий аборт двести
рублей стоит, съезди, сделай. К зиме подорожает.
- Ох и достаётся нам, бабам. На каком уж ты? Ну, да ничего, теперь с любого
делают. Жизнь такая. Нищету только дураки плодят.
Ритка не спорила, но и в больницу не торопилась. Зашла как-то к Еве.
- Я не хочу делать аборт. Я уже люблю этого ребёнка!
- Рожай тогда.
- Не знаю, - Ритка обречённо покачала головой, - мы и сейчас с трудом на
хлеб деньги находим. Может, подождать лучших времён?
- Лучших времён, - повторила за ней Ева, - когда они были, эти лучшие
времена? Некоторым и сейчас неплохо живётся. Дело-то не во временах, а в
самом человеке. Изменять самого себя совсем не просто.
- И как же это сделать?
- Я думаю, что для начала нужно понять, что во всём плохом, что с тобой
происходит, виноват ты сам.
- Скажешь тоже.
- Потом, мне кажется, нужно научиться любить. Всех. И самого себя тоже.
Главное, не рвать самого себя, беречь душу от разрушения. Это большое дело.
Нам не изменить мир, но свою душу – можно. Это-то в нашей власти.
- А у тебя самой так жить получается?
- Нет, но я стараюсь. Я стала по-другому на всё реагировать.
- Хочешь сказать, что тебе теперь всё до лампочки?
-Нет, просто… как тебе объяснить…
-Тоже мне, оптимистка.
- А что по-твоему нужно делать? Уехать за границу? Денег нет, да и кому мы
там нужны?
Они помолчали.
-Скоро Рождественский пост, - нарушила тишину Рита.
-Да у нас уже давно пост. Великий. И когда он кончится – неизвестно.
Вечером, когда дочь уже сопела в своей кроватке, Рита подошла к Игорю и,
обняв его, сказала:
-Я решила.
-Что?
-Я рожу его. Ведь мы его любим.
Игорь обнял её и, посадив на колени, стал целовать: «Спасибо, спасибо тебе,
родная моя. Я так вас люблю!»
-Ты думаешь, что это не глупо?
-Я думаю, что нет, раз ты смогла принять такое решение.
-Ты думаешь, что я сильная?
Игорь только крепче прижал её к себе.
А где-то далеко в Великобритании Ельцин подписал какой-то документ, Дудаев
объявил в Чечне чрезвычайное положение, и в Ингушетию входили мальчики с
автоматами за спиной.
|
